Модели поведения и роли терапевта в эриксоновском гипнозе

По материалам книги Д. Зайга «Слияние. Эриксоновский гипноз и терапия»

Терапия как призыв

Когда пациент приходит в скованной позе, клиницист может принять призывающую позу. Я имею в виду здесь два смысла. Когда мы проводим терапию, мы можем как апеллировать к свойственно­му человеку чувству юмора, так и сделать саму терапию привлекательной для пациента. Многие привыкли думать, что терапия — это что-то мрачное и скучное, но она не должна быть такой. Эриксон в большей степени, чем все остальные известные мне психотерапевты, делал терапию привлекательной. 

Он проводил ее как захватывающее изменение. Императивность этой терапии заключалась в том, что, проживая эту драму, проживая эту терапию, человек становился другим. Эриксон сам проживал терапию, что увлекало само по себе, к тому же он обращался к здоровым частям пациента. 

The Banker – Банкир

Самые лучшие банкиры берут все, что бы им ни предлагали, и воз­вращают с процентами. Подобным образом могут действовать и клиницисты. Такими банкирами являются некоторые из самых за­интересованных и преданных своему делу психотерапевтов, у кото­рых я учился, включая самого Милтона Эриксона, а также Виктора Франкла, Карла Витакера и Вирджинию Сатир. 

Позиция банкира в некотором смысле возникла из моей прак­тики гипноза. Например, если я, проводя эриксоновское наведение, спрашиваю пациента: «Что ты испытываешь прямо сейчас?» и пациент отвечает: «Мне удобно», то следующей моей фразой будет: «Тебе действительно удобно». Любой позитивный ответ может быть повторен с усиленным акцентом. Сущность банкира — усиливать позитивное и ослаблять негативное. 

The Cheerleader – Чирлидер (болельщик)

Быть чирлидером – значит, привносить мотивацию. Одним из самых важных уроков гипноза, усвоенных мною у Эриксона, является принцип присоединения к указаниям явных или подразумеваемых «потому что», обосновывающих те или иные действия. Когда внушаешь загипнотизированному пациенту, что его рука поднимается, то лучше сформулировать причину: «Твоя рука может подняться к твоему лицу, потому что, когда она коснется твоего лица, ты сможешь сделать глубокий вдох и действительно почувствовать себя удобно» или: «Ты сможешь легко перевести дыхание… и по-настоящему рас­слабиться». Даже простое слово или выражение поддержки, следующее за внушением, уже может создавать мотивацию. Например: «Откинься на спинку стула и почувствуй себя удобно. Вот так, правильно!» 

Причина совершения действия дана — мотивация представлена. Идея доступа к мотивации, развития мотивации и использования мотивации — основная идея эриксоновской терапии. Мы, как клиницисты, можем использовать этот принцип в терапии. Когда мы даем пациентам задачи, мы можем прикреплять к ним некое обоснование, которое позволяет получить доступ к мотивации и поставить ее себе на службу. Однако утилизация мотивации в терапии может быть более слож­ ной, и заключаться не только в добавлении слова «потому что». 

Я помню один простой случай с Эриксоном, благодаря которому, я навсегда запомнил, насколько была важна мотивация в его работе. Однажды, зайдя к нему, я услышал, как он отвечает на телефонный звонок одной женщины, которая обращалась с просьбой о проведе­нии терапии. Эриксон авторитетно заявил ей: «Поднимитесь на Пик Скво, и после того как вы это сделаете, позвоните мне», и повесил трубку. Я недоуменно взглянул на него, и он сказал: «Она звонила мне, потому что хочет бросить курить. Я слышал двусмысленность в ее голосе. Я не хочу, чтобы она принесла эту двусмысленность ко мне в кабинет, и поэтому дал ей задание проверить свою мотивацию». 

Вот еще пример использования мотивации, который произошел со мной во время моего первого обращения к Эриксону. Впервые я написал ему в 1973 году, задав вопрос, могу ли я приехать в Феникс, чтобы у него учиться. Он ответил, что слишком стар и слишком болен, чтобы учить студентов. Но в конце письма добавил: «Читая мои сочинения [заранее предполагая, что я буду их читать], не заучивайте профессиональный жаргон, техники и формулировки внушений. То, что действительно важно — это мотивация к изменению, и факт остается фактом, что ни один человек не знает всех своих способностей». Я был потрясен тем, что этот гений, которым я так восхищался, лично обращается в письме к незнакомому человеку.

И только после того, как я дей­ствительно продемонстрировал свою мотивацию, снова написав ему и спросив на этот раз, могу ли я просто посетить его, он согласился и, в конце концов, принял меня в ученики. 

The Driving Instructor – Инструктор по вождению

Позиция инструктора по вождению особенно соответствует интересам тех, кто практикует гипноз. Инструкторы по вождению понимают, что, если вы едете задним ходом, то, чтобы перейти на первую скорость в автомобиле с механической коробкой передач, где пере­ключение скоростей осуществляется вручную, вы должны сначала перевести рычаг в нейтральное положение. Нейтральное положение — это отправная точка, из которой можно перейти к первой скорости. В гипнозе мы создаем основу диссоциации. В Программе интен­сивного обучения при Фонде Эриксона мы с Брентом Гири, доктором философии, учим использовать для наведения модель ARE:

Например, клиницист может занять внимание пациента неким визуальным образом; подтвердить изменения, которые происходят, когда пациент поглощен этим образом; а затем вызвать, извлечь диссоциацию. Из этой диссоциации мы можем извлечь гипнотические реакции, включая гипнотические феномены, а также ресурсы для изменения. Компонент диссоциации может служить простой исходной точкой. 

Хорошие техники требуют от нас, чтобы, прежде чем переходить к реакциям и ресурсам, мы бы
установили некий период диссоциации. Диссоциация согласуется с временными особенностями работы клинициста. Как гласит известная пословица «Тише едешь — дальше будешь». Перемещение пациента в нейтральное положение, перед переключением его на первую передачу — довольно эффективный метод и может использоваться как в психотерапии, так и в гипнозе. Краткая передышка перед предъявлением указания способна усиливать этот момент.

The Evocateur – Вызывающий воспоминания (эвокатор)

Терапия в лучшем своем варианте — это событие, вызывающее воспоминания.

Я целых восемнадцать недель изучал курс актерского мастерства, поскольку считал психотерапию больше похожей на импровизацию, нежели чем на науку. Мне было любопытно узнать, как обучает импровизации профессионал. В этот курс входило произнесение монолога. «Джефф, — наставлял меня преподаватель, останавливая на полуслове, — используй свое тело». «Мое тело?» — отвечал я про себя. Я думал, что мне следовало походить на «диктора телевидения», и мне даже в голову не приходило использовать жесты для пробуждения образов.

Традиционные психотерапевты не используют для коммуникации язык тела. Не используют они и жесты, чтобы подчеркивать отдельные моменты. Их терапевтическая коммуникация не эвокативна. Цель драматурга — вызывать образы — пробуждать чувства,
пробуждать перспективы, и так далее, и он делает это за счет актеров, которые используют свое тело для эвокативного искусства коммуникации — чтобы намеренно пробудить эмоции, понимание, перспективу.

По сравнению с психотерапией, драма воздействует на большее число людей. Изучение драматургии внесло изменения в мою практику гипноза. Когда я в своем кабинете ввожу пациента в транс, пациент закрывает глаза, и я говорю ему: «Ты можешь открыться
[показывая жестом действие «открыться»] переживанию, пока ты погружаешься [показываю жестом вниз], когда я говорю [показываю жестом на себя]. Даже, несмотря на то, что глаза пациента закрыты, я все равно подчеркиваю свои внушения, используя для этого свое тело, потому что жест добавляет тонкое воздействие на запланированную реакцию.

Я вспоминаю тот робкий, мой самый первый звонок доктору Эриксону, с которого началось наше знакомство. Я жил тогда в Калифорнии и хотел приехать к нему в Феникс, чтобы что-то понять о терапии, да и о самой жизни, но я еще не был его учеником. Он взял трубку, и я сказал, запинаясь: «Здравствуйте, доктор Эриксон. Это Джефф Зейг». «Джефф!» — ответил он приветственным тоном, словно я был его другом, с которым он не виделся много лет. Я до сих пор помню тот
трепет, который почувствовал, услышав его теплый голос, и я четко помню, что в тот момент для меня значил его энтузиазм. 

Мы, как клиницисты, для усиления своего сообщения можем использовать паравербальную коммуникацию, а также можем использовать для коммуникации свое тело. После прохождения уроков актерского мастерства, я изменил свой стиль преподавания. Я начал добавлять «графику», стилизованные жесты, способствующие осознанию основных идей. Я хочу создавать зрительные ассоциации с теми способами, которыми мои слушатели могут пользоваться тем, чему я их обучаю.

The Farmer – Фермер

Прежде чем засевать семена, фермер подготавливает почву. Техни­ке, которую Эриксон использовал для предвосхищения будущих целей, Джей Хейли дал название «посев идей». Вклад Эриксона, связанный с использованием посева идей в терапии, можно считать
монументальным, хотя до сих этот метод остается недопонятым и
мало кем применяется.

Каждый великий драматург предвосхищает. Недавно я читал произведение Салмана Рушди «Гарун и Море Историй». Главные персонажи этой одной из великолепных книг, которые мне доводилось читать – мальчик по имени Гарун и его отец, рассказчик. Книга начинается с того, что Гарун спрашивает своего отца, откуда берутся истории, и отец отвечает, что приходят они из Моря
Историй.

Гарун злится на отца, когда тот говорит: «Стоит мне выпить теплой Воды Историй, и меня уже не остановишь». Гарун реагирует на это пренебрежительно: «Но, отец, если бы это было так…», на что
отец сухо отвечает: «Никаких Если и Но…» В тексте слово «Если» написано с заглавной буквы Е, и «Но» с заглавной буквы Н.Обычно «если» и «но» пишутся со строчной буквы. Но, как оказывается, эти слова здесь служат семенами, потому что на следующих страницах Гарун действительно знакомится с господином Если и господином Но. Рушди тонко предвосхищает то, что обнаруживается позднее.

Посев идей проводится с целью сделать некую будущую цель более доступной. Существует сотни исследований в области психологии, которые демонстрируют эффективность прайминга, – так
этот феномен называют исследователи. Эриксон всегда сеял семена запланированных вмешательств — и это не преувеличение. Помню, как я просматривал архивную видеозапись сеанса гипноза, проведенного Эриксоном с одной женщиной. Во время транса он
задает ей, казалось бы, совершенно нелогичный вопрос: «Если бы ты прямо сейчас сидела напротив блондинки, то у тебя не было бы оснований ревновать, ведь так?» Придя в замешательство, она подняла взгляд и ответила: «Нет».

Позднее я просмотрел другую запись сеанса, который Эриксон проводил через неделю после первого. На этот сеанс Эриксон пригласил блондинку и гипнотизировал обеих женщин одновременно. На первом сеансе Эриксон посеял то, что должно было произойти
через неделю.

Использование посева идей меняет образ мышления психотерапевта относительно самой терапии: психотерапевт начинает действовать стратегически. У клинициста в уме появляется цель, и он начинает работать над осуществлением этой цели. Клиницист начинает обращать внимание на процесс и на привязку вмешательства по времени. И хотя прайминг изучался усиленно, по использованию техники посева идей в терапии работ было проделано мало.

The Good Humor Person: Человек с настроем на хорошее

Я пользуюсь понятием «настроя на хорошее», чтобы указывать человеку на его здоровье, а не на мороженое. Один из самых ценных уроков, которые я почерпнул из общения с Кэй Томпсон, врачом-стоматологом и представительницей первого поколения учеников Эриксона — это обращение к физиологии. Практики гипноза разговаривают с телом. Понимая, что тело способно ответить, они внушают человеку: «Твое кровообращение может измениться. Твои бородавки могут исчезнуть. Твои дыхательные пути могут раскрыться». К сожалению, такое искусство, как разговор с физиологией, стало исчезать, хотя именно к нему-то и следует больше обращаться клиницистам.

The Humorist: Юморист

Хороший настрой может использоваться и в другом своем смысле: мы можем привносить в терапию больше юмора. Эриксон, разумеется, был одним из специалистов, начавших использовать юмор в психотерапии, однако лишь он один догадался, как его использовать в гипнозе. Бессознательный разум реагирует на юмор, и он отнюдь не серьезен и не консервативен. Во время гипноза и даже в процессе его наведения Эриксон много шутил. Он ожидал, что пациенты, находясь в трансе, будут реагировать на эти шутки. Жизнь
может быть мрачной, но терапия таковой быть не должна. 

Клиницисты, ратующие за хороший настрой в жизни, могут моделировать его в своих сеансах.

Статья дополняется…